Игорь Негатин - Лишнее Золото [СИ]
— В чем твоя выгода, Виктор? — поднял голову Карим.
— Если вы успеете уйти в экспедицию, то обязательно что-нибудь найдёте. Я слишком хорошо знаю Джека, — без результатов он никогда не возвращался. Поэтому — ищите и найдите. Нефть, железная руда, уголь, золото. Всё, что угодно. И если вы вернетесь не с пустыми руками, то и у меня появится шанс не попасть в чёрный список.
— Экспедиция продлится не один месяц.
— Власть тоже не сразу изменится. У нас есть немного времени и способ как их отвлечь от перестановки кадров.
— Не знаю, как Нардин, но лично я ещё не слышал самого поручения, — подал реплику Карим. — Отправиться в экспедицию — хоть завтра. Только мне кажется, что просто так, ты нас не отпустишь. Что для этого надо сделать?
— Вот это уже деловой разговор. Слушайте…
39
5 год, по летоисчислению Нового мира
Предместье Виго
На деревянном прилавке, под полосатым матерчатым навесом, лежали огромные гроздья винограда. Даже здесь, сидя в машине, я чувствую этот запах. Их матовые, иссиня-чёрные, ягоды, напомнили мне о детстве. Вот мои родители… Мама вытирает лоб тыльной стороной ладони, поднимает взгляд на отца и счастливо улыбается. Летнее солнце Аверона. Франция. Беззаботное, счастливое детство. Как давно это было… Словно и не со мной. Я невольно провожу рукой по губам, словно хочу вытереть виноградный сок, возникший в моих воспоминаниях.
— Что? — переспросил я, не услышав последней фразы.
— Да это так, мысли вслух. Не обращай внимания, — Карим повернул голову и проводил взглядом женщину, выходившую из овощной лавки, — Знаешь, Поль, чем старше я становлюсь, тем чаще свидания напоминают собеседования.
— Да, есть что-то похожее, — рассеянно кивнул я. Голова была забита другими мыслями, нежели очередная юбка, на которую положил глаз мой друг. Рядом со мной лежала пухлая папка, с документами. Два досье. Две жизни… Две цели…
— И вместо романтического лепета, — он щелкнул пальцами и потянулся в карман за сигаретами, — банальный допрос. «Ах, как это всё интересно! Скажите, а чем вы занимались в Старом свете, мистер Карим?» И что мне ответить, этой накрашенной кукле?
— Прошлое не выбирают…
— Думаешь, что поймёт?
— Дьявол! Что это на тебя нашло? Кризис среднего возраста? — я с удивлением посмотрел на алжирца, развалившегося на соседнем сиденье. В цветастой гавайской рубашке и светлых джинсах, он был похож на одного из тех, жизнерадостных шалопаев, которыми полны курортные городишки.
— Может и так. А может простая усталость.
— Устал от жизни? А ты кури больше, — ещё не так устанешь.
— Можно подумать, что ты меньше куришь. Плевать. Пока я сидел в камере, много думал.
— Поздравляю.
— Не утрируй, Медведь, я говорю совершенно серьёзно, — Шайя посмотрел на часы и не меняя интонации продолжил, — а вот и наш объект. Двенадцать часов, десять минут. Что-то он сегодня опаздывает.
— Вижу…
Напротив нас, метрах в двадцати, остановился внедорожник. Из неё выбрались два здоровых парня в лёгких плащевых куртках защитного цвета. Они настороженно осмотрели улицу и окна прилегающих домов. Прохожие, спешащие по своим делам, тоже удостоились своей порции внимания. Через несколько секунд один из них повернулся к машине и кивнул. Открылась задняя дверь, — и на свет появился дородный мужчина, лет сорока. Рыжеватый, с большими залысинами, которые блестели от пота. Даже «шкиперская» бородка не скрывала тройной подбородок. Запястье левой руки украшает массивный золотой браслет. На правом, — часы. Да, в его досье сказано, что он левша. Тяжело отдуваясь, мужчина вытер шею ярко-красным платком и вошёл в дом.
— И как его до сих пор не убили, — хмыкнул Карим. — С такими-то охранниками.
— Нужды не было, вот и не убили. Ладно, с этим всё ясно, поехали познакомимся с его оппонентом.
— Поехали. Когда мы встречаемся с Виктором?
— Вечером. В баре «Кальмар». А что касается твоей фразы про усталость… Не бойся прощаться с тем, что не делает тебя счастливым. Понимаешь?
— Это ты про что, Поль?
— А ты подумай, — я завёл машину и вырулил на дорогу, — тебе понравится.
Мы проехали по узкой улочке и повернули налево. В этом районе много новых домов, многие ещё не достроены. Виго стремительно разрастался, — городок уже насчитывал около десяти тысяч человек. Жители, — выходцы из разных стран, но последнее время появилось много переселенцев из Испании и Аргентины, так что испанский язык слышался повсюду.
Бар, о котором я говорил Кариму, был расположен рядом с рыбным базаром. Думаю, что вы можете себе представляете запахи, царящие в этом районе. По вечерам, в этой забегаловке собирались местные рыбаки, торговцы и шлюхи. В полутёмном зале было сильно накурено, а под подошвами ботинок хрустели осколки стекла. Бармен, с огромным револьвером на боку, протирал грязным полотенцем бокалы, лениво посматривая на скандалящую компанию, расположившуюся неподалёку. Мы сказали ему несколько слов и нас проводили в комнату, расположенную на втором этаже.
— Привет парни, — за столом, в гражданской одежде, сидел Виктор. — Что будете пить?
— Кофе, — ответил Карим и уселся верхом на шаткий стул. — В этом заведении знают про такой напиток?
— Здесь и будем разговаривать? — удивился я.
— Да, — кивнул наш шеф. — Можешь быть совершенно спокоен, — нас никто не услышит.
— Кроме тех, которым это положено, по долгу службы, — съязвил Шайя.
Виктор недовольно покосился на алжирца, но ничего не сказал. Он неторопливо закурил и продолжил.
— Как понимаю, вы уже ознакомились с вашими подопечными?
— Да, — ответил я.
— Вопросы?
— Какие тут могут быть вопросы? Ты приказываешь, — мы исполняем.
— Вот и прекрасно! Значит, на этом и остановимся, — Виктор наклонился и вытолкнул из под стола тяжёлую сумку. — Снаряжение, боеприпасы, оружие. С местом определились?
— Зачем тебе это знать? — быстро спросил Карим.
— Ты слишком горяч, Шайя, — спокойно ответил шеф. — И как ты, с таким характером, служил в Легионе? Я не собираюсь вас подставлять!
— Ладно, поверю на слово, — задумчиво произнёс мой друг. — Тебе это сейчас невыгодно, не правда ли?
— Скорее бы вы в экспедицию ушли, — вздохнул шеф.
— Уйдём, куда мы денемся, — не унимался Карим.
— Зануда…
— Есть немного. И еще, — я очень удивлён.
— Я удивлён не меньше, — покачал головой Виктор, несколько секунд молчал и перевёл взгляд на меня. — Поль? Неужели не будет вопросов?
— Какие тут вопросы, Виктор. Я не вчера родился. Не надо быть провидцем, чтобы понять твой интерес к этим двум персонам.
— Ну да, конечно, — кивнул он, — я забыл, что Карим работал в порту Гамбурга…
— И это тоже. Так что, в твоём решении, убрать этих двоих, ничего удивительного нет. Войны профсоюзов… Эти парни давно на ножах и смерть, даже одного из них, приведёт к большой драке, за передел территории.
— Порт, — добавил Карим, — это серьёзный бизнес. В любой мире.
— Если принять во внимание, что сферы их влияния не заканчиваются Виго, то картина становится ещё интереснее. — продолжил я. — Порто-Франко, Нью-Портсмут. Представляю, что начнётся, когда мы зачистим этих двоих.
— Большая свинья, для нового начальства, не так ли? — усмехнулся Виктор.
— Куда уж больше. Зато, пока вы будете гоняться за виновными и усмирять бандитские притоны, никому и в голову не придёт заниматься кадровыми перестановками.
— И вы сможете уехать в экспедицию.
— Каждый из нас получает свой гонорар.
— Я рад, что вы это понимаете.
— Ладно, не будем затягивать разговор. Мы всё поняли, так что разбегаемся. Когда ты уезжаешь на Базу?
— Завтра утром, с конвоем.
— Удачной дороги.
Мы спустились по лестнице в бар, где гудело безудержное веселье портового кабака. Люди не изменились. Веселятся, пьют и любят так-же, как и в Старом свете. И умирают так-же. Что? Моральные терзания, по поводу задания? Оставьте, господа! Оставьте эти терзания новобранцам, блюющим после первого, убитого человека. Или второго. Это уж как повезёт. Помнится, что Джузеппе Марино держался дольше всех, незлобиво подкалывая «слабых на желудок маменькиных сынков». А потом, когда мы впервые схлестнулись в рукопашную, с чернокожими парнями из «фронта национального освобождения», его выдержка исчезла и после боя он оставил на дороге и завтрак, и обед, и ужин. Один из моих сослуживцев, — русский по происхождению, вспоминая тот бой, цитировал:
Но мы уже не в силах ждать, и нас ведёт через траншеиОкоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи.Бой был короткий. А потом глушили водку ледяную,И выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую.[44]
Правда, русской водки у нас тогда не было. Был ямайский ром. Ром и оглушительная пустота внутри. Звенящая. Но мучились мы только на следующее утро. Похмельем. Работа есть работа.
